3.2. Теория псоры
В предыдущем разделе мы уже упоминали о том, что на заключительном этапе своего развития своего учения С.Ганеман потратил много сил на решение вопроса лечения хронических болезней. Результатом этого явилось издание им труда «Хронические заболевания» [ 6 ]. В нем С.Ганеман говорит, что его работа завершилась успехом и он создал теорию хронических заболеваний: «Поиски ответа на этот вопрос, такой естественный, шаг за шагом привели меня к открытию природы хронических заболеваний. …..попытки как можно глубже проникнуть в сущность тысяч хронических заболеваний, до сих пор не поддавшихся излечению, несмотря на бесспорную истинность гомеопатического закона подобия, потребовали от меня двух лет, с 1816 по 1817, напряженного труда днем и ночью, и вот – Создатель, дарующий все доброе, позволил мне по прошествии этого периода времени в итоге разрешить данную грандиозную проблему…..» с.12.
Эту часть учения С.Ганемана иногда называют теорией хронических заболеваний, или теорией миазмов, или теорией псоры. Она с самого начала вызвала много неоднозначных откликов среди учеников С.Ганемана. И сегодня споры вокруг нее не прекращаются.
Важность теории хронических заболеваний или теории псоры (так в дальнейшем мы будем чаще ее называть) трудно переоценить. Поэтому постараемся разобраться с ней более подробно.
Анализируя неудачи при лечении хронических заболеваний С.Ганеман в первую очередь обратил внимание на следующий факт: в любом человеке можно обнаружить те или иные симптомы хронического заболевания, «живущие» постоянно в нем. Эти симптомы временами активизируются, а временами затихают: «… Даже некоторые грубые нарушения диеты, переохлаждение, погодные влияния, воздействие ветреной, сырой и холодной или ненастной погоды, или приближение осени и еще более зимы или холодной весны, либо сильное умственное или физическое перенапряжение и особенно потрясение, вызванное какой-либо сильной психической травмой или очень горестным событие, сломившим человека духовно, неоднократный испуг, сильные печаль и скорбь, постоянная досада и т.д., зачастую вызывали в ослабленном организме возобновление одного или серии симптомов, которые, казалось, были полностью устранены.» с.9 [ 6 ].
Другое наблюдение касается того, что под воздействием факторов внешней среды, а особенно стрессовых ситуаций, это хроническое заболевание прогрессирует. Причем устранение неблагоприятных факторов не влечет за собой ослабления заболевания. Симптомы могут на время затихать, но появившись когда-то они сами по себе уже не проходят. В частности, С.Ганеман приводит следующий пример [ 6 ]:
«…..молодая замужняя женщина, которая внешне в соответствии с общепринятыми критериями казалась здоровой, но еще в детстве была инфицирована Psora, имела несчастье выпасть из экипажа, будучи на третьем месяце беременности, результатом чего был не только легкий ушиб и испуг, но и выкидыш с последующей потерей крови, значительно ослабившей ее здоровье. Однако через несколько недель ее молодой организм вполне восстановился, и женщина смогла бы быстро выздороветь, но известие о том, что ее любимая сестра, живущая в другом городе, серьезно больна, дает очередной стресс и усиливает прежние симптомы, которые еще не были полностью устранены. Добавляется множество симптомов нервного расстройства и конвульсии, и таким образом, первоначальные симптомы перерастают в серьезное заболевание. Вскоре от сестры приходят утешительные новости, и, наконец, сестра полностью выздоравливает и приезжает к этой женщине. Но больная молодая женщина так и не поправляется, и, даже если хорошее самочувствие возвращается на одну — две недели, ее симптомы, тем не менее, возобновляются без всякой видимой причины. Каждый раз вынужденное долгое пребывание в постели, суровая зима добавляют новые симптомы к прежним или же старые симптомы преобразуются в другие, еще более мучительные, так что, в конце концов, констатируется серьезное хроническое заболевание, и никто не может понять, почему энергия и сила молодости, а также благоприятные внешние обстоятельства не могут устранить последствия выкидыша; еще более непонятно, почему отрицательные последствия тех печальных происшествий не исчезли, когда женщина узнала о выздоровлении своей сестры и когда, наконец ее сестра, полностью выздоровевшая, приехала к ней сама.
Если причина должна соответствовать следствию, как это бывает в природе, то непонятно, почему после устранения причин, подорвавших здоровье данной женщины, производимые симптомы не только продолжали сохраняться, но и из года в год усиливаться.» с.72.
Итак, в результате анализа многих случаев хронических заболеваний С.Ганеман показал:
— в каждом человеке присутствует («живет») некоторое состояние, которое можно назвать хронической болезнью;
— эта хроническая болезнь периодически то сильнее, то слабее себя проявляет;
— в процессе жизни человека хроническая болезнь прогрессирует, скорость этого прогрессирования увеличивается при стрессовых нагрузках;
— сама по себе без соответствующего адекватного лечения болезнь не проходит. Спонтанное уменьшение симптомов хронической болезни означает лишь переход ее в латентную форму, а не излечение.
Интересно, что все перечисленные пункты описал в более поздний период представитель совершенно другой школы (ортодоксальной медицины) А.Д. Сперанский [ 9 ]. В своих опытах на животных он независимо от учения С.Ганемана описал все эти положения. Вот некоторые выдержки из его монографии:
«…..некоторые формы раздражения нервных приборов на периферии могут дать повод к развитию сегментарного поражения нервной системы. Если нервные элементы пострадали и не оправились, если они сохранили следы бывшего здесь патологического процесса, то мероприятия, направленные на устранение болезненных изменений в тканях на периферии, не спасут положения.
…..Отсюда делаются понятными рецидивы, которыми в клинике человека кончается большинство трофических язв, излеченных операциями на нервных путях.
….. Но подлинное заболевание не язва на периферии.» с.138
«….дистрофический процесс, возникший внутри нервной системы, иногда способен к полному затуханию и не оставляет за собой слишком прочных следов. Иногда же он сохраняется в латентной форме, и тогда всякое упавшее вновь раздражение может его вызвать к жизни. В тканях на периферии будет воспроизведена реакция, по размерам и форме соответствующая уже бывшему здесь процессу. Мы можем встретить при этом сосудистые (отеки) или воспалительные явления (кератит), деструкции (нома, гангрена, язва), новообразования (папилломы), т.е., в конечном счете, все известные нам формы местных патологических процессов. Знакомство с этой категорией явлений путает карты старых понятий о генезе местных патологических процессов, ломает ряд представлений, созданных клеточной патологией, заставляет сомневаться в действительной ценности классификации болезней по органам и системам. В самом деле, кто бы еще недавно решился поверить, что с седалищного нерва можно ослепить собаку или из пульпарной полости зуба убить животное, вызвав у него кишечное кровотечение одной каплей формалина, через 2-3 месяца после того, как не только формалин, но и самый зуб был удален.
Страдает несомненно и понятие о так называемой этиологии болезней. Десятки самых разнородных раздражений, примененных в различных местах организма, могут привести в конце концов к одинаковым последствиям. Наоборот, результат внешне однородных воздействий может оказаться разным по эффекту. Это мы и видели во всех опытах со вторым нервным ударом, Травма седалищного нерва давала то трофическую язву задних конечностей, то папиломатоз слизистой рта.» с.185
«…….не только первые, но и вторые и третьи симптомы болезни также имеют свою инкубацию. Последняя тянется от момента раздражения до смерти или выздоровления, болезнь же значительно короче, так как ее начинают измерять лишь со времени обнаружения внешних симптомов. По сути дела, инкубация и есть самая болезнь, а не латентное состояние какого-то другого процесса, ибо внешние симптомы являются уже актом вторичным.
Отсюда следует, что если в процессе встречи внешнего агента с реагирующим объектом имеются элементы взаимодействия, то весь акт идет по линии чисто физиологических закономерностей.
Возникающие одновременно патологические процессы текут самостоятельно.» с.264
Поистине мир един и, независимо каким путем мы идем, мы приходим к тем же результатам!
Дальше, стараясь объяснить причину существования у людей хронических заболеваний, С.Ганеман создает то, что сегодня называется теорией миазмов.
Под миазмами С.Ганеман понимает некие «загрязнения», которые отчасти приобретаются людьми по наследству, а отчасти – в течение их жизни. Первым и основным С.Ганеман назвал миазм псоры. Он связан по представлениям С.Ганемана с чесоточным клещом, который был с древних времен возбудителем большинства кожных заболеваний. Лечение этих заболеваний сильнодействующими токсичными мазями приводило к подавлению ряда симптомов, но утяжеляло остальные. В итоге чесотка переходила в состояние псоры и уже в этом виде продолжала свое существование, передаваясь, в том числе, по наследству.
Проявление миазма псоры среди людей С.Ганеман видел несопоставимо больше, чем проявлений других миазмов (о них позже), поэтому его учение можно смело назвать теорией псоры. Вот небольшая выдержка из его работы [ 6 ]:
«……от обычной бородавки на пальце до самых обширных саркоматозных опухолей, от деформации ногтей до опухолей костей и искривления позвоночника и множество других видов размягчения и деформации костей как в начальной, так и в более поздней стадии развития, — все обусловлены Psora. Как и частые носовые кровотечения, венозный застой в прямой кишке и в анусе, кровотечения из них (скрытые и кровоточащие геморроидальные узлы), кровохарканье, кровавая рвота, гематурия, скудные, а также чересчур обильные месячные, многолетняя ночная потливость, пергаментная кожа, давняя диарея, упорный а также хронический запор и затрудненная дефекация, многолетние блуждающие боли, конвульсии, периодически повторяющиеся в течение нескольких лет, хронические язвы и воспаления, саркоматозные разрастания и опухоли, истощение, чрезмерная острота, как и снижение остроты зрения, слуха, обоняния, вкусового ощущения и восприятия вообще; чрезмерное, как и угасшее, половое влечение; психические и душевные заболевания – от слабоумия до маниакального возбуждения, от меланхолии до неистовства и безумия; обмороки и головокружения; так называемые сердечные недомогания; абдоминальные симптомы и все то, что входит в понятие «истерия» и «ипохондрия», — короче говоря, тысячи разнообразных заболеваний человечества, которые в аллопатической медицине имеют свои названия, все, за исключением немногих, являются фактически производными только этого одного многоликого миазма Psora.» с.16
Кроме псоры С.Ганеман указал еще два миазма: сикоз (гонорея) и люис. Почему именно венерические болезни явились основами двух других миазмов?
Дело в том, что многие, в том числе и серьезные заболевания с высокой летальностью, заканчиваются, не переходя в хроническую форму. Венерические заболевания, наоборот, часто сопровождают людей всю их жизнь в хронической форме.
По поводу миазмов сикоз и люис много ссылок можно найти у последователей С.Ганемана. В частности, у Дж.Т.Кента [ 10 ]. Дж.Т.Кент так описывает отличие острого заболевания сикоз (гонорея) от его хронической формы – миазма сикоз (гонорея).
«……..существуют два вида гонореи. Одна, по существу хроническая, не имеет тенденции к самовыздоровлению и протекает неопределенно долго с вовлечением в патологический процесс всего организма, что проявляется различными симптомокомплексами со стороны практически всех органов и систем. Другая, острая, имеет тенденцию к выздоровлению через несколько недель или месяцев. Оба вида гонореи заразны.
Если острую форму гонореи лечить с помощью аллопатических препаратов, подавляющих ее внешние проявления, то в большинстве случаев болезнь исчезает после правильного аллопатического лечения, а не загоняется внутрь.
Но когда с помощью аллопатических препаратов пытаются лечить хроническую форму гонореи, то последствия этого лечения бывают очень серьезными».
Теория миазмов, особенно миазма псоры, уже при жизни С.Ганемана вызвала много противоречий в среде гомеопатов. В наше время важность данного учения С.Ганемана подтверждается почти всеми гомеопатами, но повсеместно наблюдается тенденция к ее модификации. Чаще всего выдвигается два аргумента:
— псора во времена С.Ганемана была действительно актуальной, поэтому он ей уделял больше внимания. Сейчас другая экология, другие заболевания, поэтому псора потеряла свою актуальность;
— примерно по тем же причинам пытаются усилить роль других миазмов и вводят новые миазмы. Некоторые авторы пытаются перечень миазмов расширить уже до нескольких десятков.
Рассмотрим этот вопрос более подробно. Вернемся к тому, зачем С.Ганеман вообще создавал эти теории. Ведь единственная задача, которую он ставил перед собой – было лечение людей – задача сугубо практическая.
Вспомним этапы развития учения С.Ганемана. Сначала препараты назначались по всей совокупности, имеющихся симптомов. Затем С.Ганеман стал выделять группу наиболее значимых симптомов и назначать препараты в соответствии с ними. Эффективность терапии повысилась. Но это повышение эффективности редко распространялось на случаи хронических заболеваний. В чем же дело?
С.Ганеман показывает, что в каждом человеке имеется («живет») хроническая болезнь, проявляющая себя в большинстве случаев слабо. Некоторые симптомы этой хронической болезни периодически усиливаются и, именно на основании их, чаще всего производится назначение препарата. Но усилилась только группа симптомов, а не весь симптомокомплекс, связанный с хронической болезнью, а поэтому и терапия будет чаще неэффективной.
Итак, тех методов выделения (ранжирования) симптомов, которые были, оказывается недостаточным для лечения хронических заболеваний. С.Ганеман вводит понятие псоры (Psora) – «…. являющейся первопричиной великого множества хронических заболеваний» с.17 [ 6 ].
И здесь у С.Ганемана нет никаких ошибок. Под псорой он понимает некоторую болезнь, более глубинную и лежащую в цепочке причинно-следственных связей ближе к основной причине. Вот как об этом говорит Дж.Г. Ален: «Это указывало ему (Ганеману) на то, что в основе всех хронических, а также острых форм болезней (за исключением болезней венерических) лежала некая специфическая причина. Эту незримую болезнетворную первопричину он назвал миазмом Psora».с.25 [ 11 ].
Чем ближе мы к ядру патологии, тем эффективность лечения хронических заболеваний выше. Но для этого нужна другая система выделения и группирования симптомов. Вот, что по этому поводу писал Дж.Г. Ален: «…..Мне неоднократно приходилось наблюдать, как врачи с большой практикой назначали Psorinum или Sulphur для лечения острых миазмов…или любое другое лекарство, в полной мере охватывающее симптоматику острого миазма, это все, что требовалось в данном случае. Действительно, эти врачи выявляли определенные симптомы, требующие назначения выбранных ими лекарств, но эти лекарства, как оказывалось после их назначения, способны в значительной мере ухудшить заболевание, к величайшему разочарованию этих врачей, из-за возбуждения пребывающих в латентном состоянии хронических миазмов». «…..Нередко ……мы вынуждены сделать единственно верный выбор лекарства на основании трех – пяти симптомов, игнорируя все остальные…». с.254 [ 11 ].
Если посмотреть на проявления псоры в представлениях С.Ганемана, то мы увидим, что любое заболевание можно в итоге отнести к этой категории. Если посмотреть на препараты, которые относятся к антипсорическим, то мы увидим, что там окажется практически весь перечень имевшихся у С.Ганемана препаратов. Собственно это и вызвало у многих учеников С.Ганемана неприятие теории псоры. Но С.Ганеман, по сути, говорил лишь о том, что для лечения хронических заболеваний нужен новый механизм выявления и группирования симптомов. К сожалению, простого механизма (алгоритма) для решения этой задачи нет. С.Ганеман его не дал, да и не мог он его дать. Он сформулировал только проблему и подход к ее решению. А это лишь усугубило негативное отношение противников теории псоры.
Зачем же понадобилось С.Ганеману вводить понятие миазма и кроме псоры говорить о сикозе и люисе? С.Ганеман был гениальным клиницистом и очень наблюдательным человеком. Он понимал, что псора, как собирательный образ хронических болезней, является слишком упрощенной моделью реальной картины. Кроме этого, говоря современным языком, можно сказать, что в возникновении и развитии любой хронической болезни элемент инфицирования имеет большое значение. Соответственно, понятие миазма или «загрязнения» хорошо отражает сущность этого вопроса.
В дальнейшем последователи С.Ганемана, представляющие школу классической гомеопатии, связали теорию миазмов с эмбриологией. Каждому эмбриональному листку соответствует свой миазм. Тогда конкретная миазматическая отягощенность данного пациента будет приводить к преимущественному поражению органов и тканей, сформировавшихся из того или иного листка. В такой формулировке теория миазмов обретает новое видение.
Во-первых, выделяются элементы, участвующие в формировании хронической болезни. Современные знания эмбриологии и анатомии позволяют выделить однородные элементы в теле человека. Смещение симптомов из одной группы органов или тканей в другую является характеристикой развития патологического процесса или хода лечения. То есть, связь теории миазмов С.Ганемана с эмбриологией открывает новую страницу в понимании устройства и функционирования управляющей системы. К сожалению, как мы уже упоминали, в гомеопатии все теоретические выкладки строятся на эмпирическом материале. У разных авторов он может отличаться друг от друга, а поэтому будут отличаться и теоретические выводы. Это коснулось и связи теории миазмов с эмбриологией. С.Ганеман указал на 3 миазма. Многие его последователи сразу же ввели 4-ый (туберкулиновый, псевдо псора) миазм. (О других теориях, в которых используется гораздо большее число миазмов, мы пока говорить не будем.)
В эмбриологии также чаще описывается 3 листка (эктодерма, эндодерма и мезодерма), но многие авторы дифференцируют эктодермальный листок на собственно эктодерму и нейродерму, т.е. вводят 4-ый листок. Ответ на то, кто прав можно найти в знаниях ТКМ, что мы и постараемся сделать в последующих разделах.
Итак, подведем итог рассмотрению теории хронических заболеваний С.Ганемана. Необходимо выделить три части этой теории:
1.) — любой человек является носителем хронической болезни;
— эта болезнь отчасти наследуется, отчасти приобретается или развивается в процессе жизни;
— симптомы болезни могут спонтанно усиливаться или ослабевать, но болезнь самостоятельно не излечивается;
— любые стрессовые ситуации приводят к развитию хронической болезни. После ликвидации стресса симптомы не исчезают, но могут на время ослабевать;
— неким собирательным образом хронической болезни у С.Ганемана является псора;
2.) — лечение любой хронической болезни должно начинаться с назначения препаратов, ориентированных на определенную группу симптомов (антипсорическая терапия) хронической болезни;
— задача выделения указанной группы симптомов весьма сложна и не поддается простой формализации. Поэтому С.Ганеман только ее обозначил;
3.) — теория миазмов является отдельной частью теории хронических заболеваний С.Ганемана;
— в современном понимании каждый миазм соответствует своему эмбриональному листку и развитие миазма происходит в органах тканях, формирующихся из данного листка;
— теория миазмов позволяет дифференцировать хронические болезни по некой иерархической системе и активно использовать современные знания эмбриологии, анатомии, физиологии и микробиологии.
Смешивание трех перечисленных составляющих частей между собой нарушает смысл изложенного С.Ганеманом и превращает их в абстрактные теоретические измышления. А это вызывает противоречия в среде гомеопатов, что, к сожалению, часто приходится наблюдать.